Ла внезапно осознала, что добреет. Эта мысль посетила ее в Вестминстерском аббатстве, где она вполголоса, на латыни, разговаривала с оставленным здесь прахом старинного знакомого. Итальянка полагала, что умершему не важно, на каком языке она с ним говорит, а вот если кто из живых услышит, то просто не поймет.
"Интересно, что будет, если вампир будет молиться за умершего вампира? Надо спросить падре..." внезапно задалась вопросами существования после посмертия женщина. "Лондон отшвыривает меня назад. К той, которая дышала, смеялась, прижималась в грозу к брату. Пока - мне нравится. Интересно, это новые знакомства так влияют или просто время? Или Тауэр..."
Каланте посмотрела на часы. Пора было выезжать на встречу. Буквально вчера на нее налетела в переходе девушка, выронив сумочку и папку. Извинилась, подхватила сумку и убежала, оставив итальянку задумчиво смотреть ей вслед с оброненной папкой в руках. Хорошенькая, но рассеянная девушка убежала, а Ла дома села листать бумаги в поисках контактов. И удача была на стороне обеих! Запись "мой телефон" и номер. Вот только бумаги принадлежали Церкви Вечной Жизни.
- Был у меня камин, Джек, я бы их сожгла к чертям, - поведала вампир морозному воздуху. - Но камина нет, а это так мелочно, что стыдно. Поэтому... Зато, наверно, я из первых уст услышу идеи Церкви... Тебе ведь импонировало похожее?
"Поэтому и умер!"
Морозный воздух ни как не выдал своей реакции. Впрочем, начни он реагировать на разговоры, Ла бы неслась в поисках отца Иоанна и психиатра в город.
Внезапно повезло с парковкой. Машина удачно вписалась в освободившееся место, а Каланте, начав идти к месту встречи увидела девушку, запомнив необычный цвет волос.
Вот только...
Вампирша прижала руки в перчатках в к лицу и подула на них
Итальянка немного опешила. Человек? Работающий на Церковь?
- Добрый вечер, - мягко произнесла она. - Это я вам звонила.
У нее была зажата подмышкой потерянная папка.

Это создание заставляло Ла чувствовать себя странно. Она не дышала, от нее не исходил пар, но она, похоже, мерзла. К сожалению, понять по внешнему виду, сколько на самом деле лет сородичу, было невозможно. А на вид… Может, они были ровесницами, когда каждая прикрыла дверь в жизнь человеческую? Только, наверно, эта девушка стала вампиром совсем недавно? Привычно мерзнет… или слишком уж человечна?
- Ничего страшного, что налетели, - Каланте улыбнулась. – Каюсь, пришлось пролистать бумаги в поисках контактов, - развела она руками. – Но это не страшно, я весьма далека от бухгалтерии и экономики. Я антиквар. Вам холодно? – с искренней заботой спросила итальянка. Мало ли. Может, патология, а может, еще что. Вдруг и правда мерзнет?

"Кааардинааал... - мысленно протянула Ла, - значит, ты куда старше, чем кажешься... Хорошее свойство.  И, значит, твоя рассеянность компенсируется умом. Церковь мне вспоминалась слишком часто, что бы дело обошлось без личного знакомства. Что ж, этот вариант куда лучше, чем могло бы быть"
- У всех свои недостатки, - улыбнулась итальянка. - Не поймите неправильно, я настороженно отношусь к тому, что мы вышли на свет. Церковь, конечно, самая мощная открытая организация подобного типа, но я видела историю конца одного объединения сородичей. Каждому - свое, но я пока при своем мнении, сугубо для себя.
- Торговые дома Ломбардии не исчезли в истории, они просто изменились,  - ответила антиквар на вопросы об экономической части ее работы - тотальная часть работников сети антикварных магазинов не знает, на кого они работают. А некоторые вещи, как вы знаете, стоят не денег. Если вам интересно, можем зайти в кафе, я вам расскажу. Тем более, если вы способны испытывать холод.
"Как!? Как тебе может быть холодно!?"

Каланте толкнула дверь в кафе, попридержала ее, что бы явно рассеянная новая знакомая не зацепилась и села с ней за столик.
- Ваше отношение к солнцу... У тебя такое - к кофе. До сих пор пью... или нюхаю. А вот то, что мне не грозит холод - я привыкла быстро! Всегда мерзла севернее Милана, - женщина тихо улыбнулась. Тем зимам, тем дорогам... Тем холодам. - А как я брюкам обрадовалась! Воспитание отвалилось настолько быстро, что даже стало стыдно, - Ла махнула рукой  и доверительно сообщила - во всем виноваты были лошади! Как я завидовала мужчинам, что они могут скакать верхом в удобной одежде!
О, да! Надев брюки она уже не хотела с ними расставаться. И с правами, которые феминистки начали дарить женщинам. Право на самостоятельность. На брюки. На свой счет в банке. На семейное положение. На образование. Некоторые отчаянные дамы зашли, конечно, слишком далеко, но... Невозможно не перегнуть палку.
Вспоминать прошлое оказалось неожиданно приятно. Особенно с тем, кто прожил, похоже, примерно ту же жизнь, только с другой стороны. Одна быстро переняла законы времени, другая до сих пор сомневается...
- Это будет неприлично с моей стороны, спросить, какая эпоха или события застали вас еще человеком? - полюбопытствовала она.

- Мы приобрели брюки, но растеряли манеры, - признала итальянка - Каланте дель Рей, из Италии. Ухватила кусочек эпохи Возрождения и слышала про начало Английской гражданской войны, - в знак извинения коротко поведала Ла. - До сих пор не могу отказаться от вещей с историей. Собираю их с компанией где угодно - от блошиных чешских рынков до аукционов. Очень много можно найти на распродажах имущества. Наследники приглашают антикваров описать и оценить... Когда люди хорошие, я стараюсь идти им на встречу, а когда исключительно наследники - ищу свою выгоду. Я люблю вещи с историей, с эмоцией. Что бы она имела свою историю. Некоторые совершенно нельзя продавать! Их можно дарить или менять. Брать за них деньги - слишком дешево. Относительно экономики - у компании есть экономисты. И даже моих скромных, - женщина хмыкнула - семейных знаний хватает, что бы понять, что продав столовый гарнитур Чипэндейловской эпохи, я не обеднею, подарив их же работы кресло старушке, потому что "такое же было в их старом доме". Старики дарят Истории... Но я, похоже, разболталась, - она перехватила меню у официанта и жестом отослала его прочь. - Вы спрашивайте, если что интересно.
"Юбку в переулке на доставке, надо же! Курьер? Натерпелась, наверно... Впрочем, тоже своя история. О причинах, о встречах, юбках и переулках. "О кораблях и башмаках..." Кэррол, Тауэр, королева Изабелла, дочь Филиппа Красивого. Англии тоже есть что рассказать"

Ла бережно приняла кольцо, посмотрела на него, тронула ракушку. Нежно улыбнулась кольцу и протянула обратно.
- О таких вещах я и говорю. Оно - единственное, ваше. Кольцо юной девушки, увидевшей море, простор и сохранившей память о чем-то... Может, о свободе моря, может, о чем-то другом. То, что дороже всех денег - вложенное в него.
Итальянка попыталась вспомнить, когда была грегорианская эпоха и чем она, собственно, занималась в это время? Мда, не на пляж любовалась... И не еще не прониклась любовью к вещам "с историей". А Джей, новая знакомая, была удивительна. Казалось, века не оставили следа в ее душе. Улыбчивая, чуть рассеянная, любопытная и любящая все простое - солнце, свое кольцо-память... Но "у меня тоже есть шипы, - сказала роза" вспомнила она "Маленького Принца". И ей, улыбчивой и солнечной, приходилось как-то питаться. Впрочем, неизвестно, какой она кажется со стороны.
- Находила разное. Обычно это то, что кажется ненужным родственникам - куклы, музыкальные шкатулки, старые книги. Все это можно привести в порядок и найти им место. Из последних тронувших меня находок - старая икона итальянского мастера, святой Розамунды, покровительницы дев и брака. Слегка пострадала от пожара, поблекла. После реставрации я не смогла ее продать, - Ла пожала плечами - подарила католической церкви. Мне показалось, Розамунда достаточно побывала там, где ей не место. А вы? Как случилось, что вы стали работать на церковь?

- По почте? - С одной стороны, это было удивительно. А с другой... Что ты знаешь о Церкви, антиквар? Не о той, в которой росла ты сама и которая причастна к тому, что ты здесь сидишь. Ни о том обществе вампиров, которому служил ее Мастер. Но не введший ее туда. Ничего. Но знание о могущественных организациях подсказывало, что почему бы и нет? "Большой Брат следит за тобой". Почему бы не быть так же и у вампиров? - Всегда на почте? И после того, как стали вампиром? Меня больше удивляет это, а не письмо с предложением. Как в книгах, но ведь сюжеты приходят из жизни. Вам нравится Церковь? Ее каноны?

Некого спросить…
Да, некого. Уже очень давно умерли отец и мачеха, братья и сестры, даже племянники. Где-то ходят по земле продолжатели рода, чужие настолько, насколько может быть незнакомый человек. Давно уже не было весточек от Мастера, знавшего ее человеком. Ее «найденыш» знал лишь малую часть Ла. Сородичи… С кем-то не о чем говорить стало уже давно, кто-то знает лишь ее часть. Кто-то умер. Может, знал ее один покойничек, но он уже прах и не расскажет. Иногда она жалела, что у нее нет близких друзей или по-настоящему любимого человека рядом. Но только иногда.
- А вот я изменилась, - заметила итальянка. – Как кардиограмма менялась – взлеты и падения.
Настоящая кардиограмма у меня ровная. Из приличной итальянки в панки.
- Двойной эспрессо, - сделала в свою очередь заказ Ла, - кампари с соком и мороженое.
Подождав, пока официант удалится, она снова обратилась к собеседнице.
- Я спрашиваю не из каких-то скрытых целей. Мне действительно просто интересен этот взгляд на жизнь.

Обращение. Слишком много крови и слишком мало от человечности. Свечи, тягучий запах меди, теперь кровь будет пахнуть медью, пота и страха. И чье-то разорванное тело. Хотелось бы знать, кем она была, но, кроме того, что это была молодая девица, большего не скажешь. Зато прошел голод. Легкие замерли навсегда, сердце остановилось, но вместо этого в груди развернуло крыла нечто более темное и страшное.
- Обращение, - Ла передернула плечами, отпив из бокала. Упокой Господи, души тех, кто стал первым ужином. Да и остальных. – мисс Дарк, а вы, вы лично или некая общность Церкви, не боитесь того, что заявляете о себе так открыто? Все-таки мы другой вид и никогда не сможем сосуществовать в мире с людьми. Ну а напасть на место, где «зло» сосредоточилось и обитает, гораздо проще.

- Ла, - в свою очередь сократила формальности итальянка. – За отвалившиеся формальности я тоже благодарна веку нынешнему. Иногда все это было так сложно.
Отговорить? Надо же… И неужели Церковь не завлекает в свои ряды тех, кто был бы им полезен? И блокады не надо. Серебро и свет добьют нас быстрее, чем голод.
- О Церкви… Я относительно нейтрально отношусь к ней. Наверно, - женщина пожала плечами, - ввиду новых законов нечто подобное должно было официально объявиться. С одной стороны – защита сородичей и приют тем, кто желает стать таким, с другой – точка на карте, на которой едва ли не написано «бить сюда». Насколько я знаю, подобные сообщества создавались сородичами и все время люди уничтожали их. Мой… мастер, он принадлежал к какому-то сообществу, видимо, очень тайному. Меня же он учил оставаться вне объединений.
И, наверно, был прав. Друзей я бы вряд ли нашла.
- А потом мы сцепились с одним вампиром, здесь, в Лондоне, - Каланте улыбнулась воспоминаниям. – Можно сказать, что мы стали заклятыми друзьями. Спорили, ссорились, помогали друг другу. Но он убеждал меня, что жить с сородичами и слугами в небольшом замке куда лучше, чем прятаться среди людей и переезжать. Не могу сказать, что он был чудовищем, но среди наших сородичей – были. Как известно, патология привлекает внимание куда лучше, чем доброта или нейтральное поведение. Часть их сгорела в том доме, прах моего друга я прикопала в аббатстве, по его давнишней просьбе. Именно этим и пугает меня Церковь – хотя бы один очень неосторожный проступок даже не принадлежащего к вам и…
Вампир развела руками.