Не спать днем было до ужаса тяжело. Идти неторопливо по улице, не шарахаясь в тень при каждом движении и не пряча лицо – еще тяжелее. Хоть Шена – Джоана Уоррингтон по документам на тот момент – и привыкла уже за несколько десятелетий к тому, что это не так страшно, как казалось поначалу, а в пасмурную погоду – и вовсе почти красота. Если бы только глаза не закрывались так сильно, внимание не притуплялось, реакция не замедлялась от усталости, а необходимость питаться не вставала ребром.
Но эти три недели в Дублине вампирша только и делала, что разгуливала но городу, выискивая женщину, а в крайнем случае немолодого мужчину-семьянина, способных сорваться с места по первому зову, которых могла бы попытаться использовать в качестве очередных псевдо-опекунов. Последнего своего спутника она оставила в Оттаве, даже не попрощавшись. Что-то подсказывало рыжей, что мужчина уже давно ожидал чего-то подобного, но молчал. Терпел – возможно потому девушка и задержалась рядом с ним чуть меньше, чем планировала. Чтобы не давить на себя, разумеется, а вовсе не из переживаний за несчастного смертного.
Это повлекло за собой ворох проблем. Путешествовать девчонке-подростку без сопровождения по международным маршрутам было тяжело. Даже все вампирские возможности не помогали, если не идти в обход, находя временного сопровождающего на каждый переезд и меняя документы.
«Проклятые люди с их проклятыми камерами, датчиками и документами!» – хорошо ей хоть, как «несовершеннолетней» и не везущей ничего запрещенного (даже Элеонору в ее изящной шкатулочке-хранилище все стандартно принимали за странный сувенир) не было нужды заполнять никакие бумаги сверх необходимого. И от денег рыжая почти не зависела – тоже хорошо.
Поправив рюкзачок с вещами за спиной, дернув слегка за лямки, девушка в некотором замешательстве огляделась вокруг. Прохожие редко обращали на против воли слегка сутулящую спину девчонку внимание, но вот пейзаж был рыжей знаком. Знаком болезненно, заскорузло, горько, как может быть вечно живущему существу некогда  молодой товарищ, иссохший, скрученный годами, почти мертвый. За годы нежизни вампирша не была в Дублине, городе, где, по сути, прожила первые свои осознанно-нечеловеческие годы, больше ни разу. За пять столетий изменилось все – основные улицы поменяли направление, бетонные здания заполонили все свободное пространство, - «Хотя после Черной смерти ничего удивительного, что город могли и заново отстроить,» – и парки появились на месте старых строений. Не все изменилось кардинально, но от этого Ши удивлялась только сильнее. Уже три недели как удивлялась, но привыкнуть к осознанию, что это тот самый город, в подворотнях которого она пряталась, не могла.
Вскинув голову к небу, Уоррингтон нахмурилась и начала оглядываться вокруг в поисках убежища. Тучи подозрительно сильно поднялись, уже не нависая над головой, между ними практически просматривались уже просветы – и рыжая, не желающая попасть даже под рассеянный свет, испытав на себе всю прелесть его прикосновения, торопилась покинуть опасную зону, дабы переждать.
Попавшее в поле ее зрения здание было массивным и явно общественным. Хороший признак, значит, хоть одна незакрытая дверь внутри имелась. Девушка торопливо заскочила в двери, под крышу, прошла немного внутрь. Ровно для того, чтобы понять, что находится в заведении медицинского толка. Вздохнула, закусывая губу и оглядываясь вокруг. Увидела указатель и пошла к нему.