- Я не нянчусь. Ты ведь помнишь про то, что всё возвращается к тебе с удвоенной силой и бла-бла-бла. Не всегда от тех, кому ты это сделал, но... - одухотворенно начал вампир, но тут же скептически добавил, - вообще я не верю во всю эту мистическую чушь.
Он выдавил крема из тюбика и начал размазывать его аккуратно и без нажима в место ушиба. Джейк смотрел на него через зеркало. Глаза Калуда возвращали свою обычную форму так же стремительно, как и чернели, потому сейчас его ничего не отличало от обычного человека.
- Неа. Вставляет алкоголь. Наркотики. Трава, кокс. Ещё героин хорошо так вставляет. А кровь я ем.
Он оглядел спину Джейка - стоит перед ним, чуть наклонившись вперед, опираясь руками о раковину, в одном полотенце. Вампир придвинулся ближе. Хотя и не чувствовал от человека хоть какой-то волны желания, пусть даже немного. Как будто общаешься с импотентом. Ну, или закоренелым натуралом, а они, к слову, не ходят в квартиры к чужим едва знакомым вампирам и не стоят так. Или у Клауда был устаревший взгляд.
- Я пью в барах. Две недели назад я так пил в баре, что потом даже и не помню, что было. Теперь знаю, правда, лучше бы не знал. Я устал пить в барах, курить и ширяться, даже оргии надоедают. Я... смотрю кино. Читаю новости - у меня есть интернет. Я пробовал читать книги, вроде бы, неплохо. Иногда хожу в спортзал и занимаюсь под музыку. А ночью хожу по Лондону: я знаю все улицы города лучше, чем коренные жители. Но я всего полгода тут, большего просто не успел.
Он будто оправдывался и даже скорее сам перед собой. Наверное, у вампиров тоже бывают затяжные депрессии. Он чувствовал себя именно таким большую часть времени. Клауд аккуратно надавил на мышцы вокруг гематомы, повел выше к шее. Он не знал, как определять, в тонусе ли мышцы и сильно ли они перенапряжены, но массаж в своей жизни делал очень много раз.

- Работать среди людей не самое большое удовольствие, а уж среди вампиров, - Клауд хмыкнул. Джейк настраивал его на разговоры и откровенность. Он был странным, и хватит уже удивляться, но человек его притягивал, - ну, и вообще я не умею честно работать. У меня нет образования, я не хочу работать на кого-то. Зачем? Это не весело, это нужно.
Он всё так же мягко разминал его шею, иногда спускаясь вдоль ключиц на плечи. Накачанный, массивный Джейк тем не менее не казался неповоротливым, скорее даже наоборот, в нём не было лишнего, и он не напоминал короля синтола с будто бы лопающейся кожей, из-под которой абсолютно некрасиво бугрились бы вены. Нет, он выглядел спортивным человеком, который держит форму. С такой-то работой.
- И археология... Это разве не раскопки, нет? Слишком нудно для меня, слишком много солнца в тех местах, где копают: я сгорю на нём раньше, чем что-то обнаружу. К тому же успеется, это потом. Если совсем будет грустно. Хватит с меня жарких стран. В армию меня возьмут в Америке, как её гражданина, но что мне там делать? Воевать против тех стран, на чьем языке я говорю? Помогать приносить демократию и свободу прав в очередную страну, где они нефть найдут? Я приехал сюда, потому что тут легальные вампиры, я хочу немножко спокойствия, хочу покупать кровь, а не сбрасывать трупы в очистные или кусать какого-то очередного фрика, который готов броситься мне на шею, чтоб я это сделал. Я же уже отвоевал свое, Джейки. Против этого самого Лондона, слышишь мой акцент? Johnny, a hardly knew ya.*
Вампир говорил с каждым словом всё тише, немного уставше и даже не думая - слова сами собой лились, и это, пожалуй, было даже приятно. Вампир наклонился к нему, всё ещё поглаживая с нажимом его плечи, и коснулся кончиком языка коротких волосков у основания шеи. Почти щетина.
- Сильно расстроен из-за байка?

____________
* Джонни, я не узнала тебя - народная ирландская песня о ветеране, потерявшему руку и ногу на войне, которого встречает его некогда любимая женщина и сокрушается о том, в кого превратился тот молодой славный человек, которым он был.

- Ты можешь утром зять мою машину. Тебе же с утра на работу? Ты говорил, - сколько там уже на котлах натикало, Клауд не знал точно, но по его подсчетам шёл второй час, когда наступало утро в агентстве Джейка он не знал, но предполагал, что тому всё таки уже стоило отправляться к Морфею, если он не хочет завтра оказаться на работе в состоянии зомби. Правда, от него так не хотелось отрываться. Вот ещё чуть-чуть, и... Отправит его спать, да. Именно так. Клауд потерся носом о волоски, вдыхая и запоминая запах, которым и так начал ощутимо пропитываться воздух его квартиры.
- Я отлично пользуюсь компьютером, я учился этому с того момента, когда начали появляться первые машины, которых ты ещё не видел. Сколько тебе лет? Двадцать пять? И мне трудно не спать днём, даже если я спал всю ночь. Тебе правда так интересен быт вампиров, или ты просто хочешь поговорить? Или ты... Хм... Отвлекаешь меня? Ты не похож на людей, люди себя ведут по-другому.
Джейк наклонил голову ниже, подставляя ему свою шею, но от него по-прежнему не исходило каких-то будоражащих волн возбуждения или желания, он был каким-то чересчур умиротворенным и спокойным, как будто не стоял перед ним в такой пикантной позе, а лежал на кровати и засыпал, а они были друзьями детства.
Клауд коснулся языком седьмого позвонка, слегка прикусил передними зубами, а потом мягко поцеловал. Детская точка - ему самому нравились прикосновения там, значит, и Джейку наверняка понравится. И потом сразу отвести его спать.

- Ну, не знаю, мало ли от чего ты меня можешь отвлекать, а я тебя. Я же не всезнающий, как и ты. У нас, видишь, много общего, - с одной стороны, это было хорошо, что он не сопротивлялся и не пытался оттолкнуть, не выражал неприязни, не комментировал негативно его действия, и вроде как даже что-то ответное мимолетом от него исходило, но с другой Клауд всё таки хотел какой-то реакции, чтоб понимать, это Джейк такой вежливый просто до предела, что не может его оттолкнуть, или он смущен и не знает, как себя вести, или ему действительно приятно происходящее. Что-то кроме ласкового спокойствие, как от согретого на солнце ребёнка.
- А тебе есть, зачем жить? Ты так думаешь? Просто, у меня впереди вечность, а ты знаешь, что, как бы ни старался, умрешь от старости, твое тело со временем будет слабеть, да и вообще оно мало слабее моего, - вампир, проведя ладонью по его предплечью, показал её Джейку, в напоминание, что там вот только что были порезы и кровь, а теперь не осталось и следа, - а я могу потратить целый день, чтоб спокойно и без суеты отвести кота в ветеринарную клинику. Просто... Просто я устал.
Клауд вплотную прижался к его спине грудью, чувствую через ткань рубашки его тепло. Да, это их тоже отличало: вампиры, вечно холодные, ценили теплого намного больше людей, которым вечно нельзя было угодить с погодой и температурой. А уж Лондон-то, вечно туманный Лондон, никогда их не радовал.
- Нет, не все вампиры хотят убивать, мы просто хотим есть. Мы такие сильные, потому что вымирающие. Как панды, мы питаемся только одним видом пищи, и нам нет места в этой цепочке. Тупик. Если мы съедим всех людей, то умрем. Если мы обратим всех в себе подобных, то тоже умрем. Тебе нужно спать, Джейк, да?

Клауду думалось, что всё таки хорошо, что этот странный англичанин решил выпить перед работой в баре, а то бы его было труднее найти, он бы не был пьяным, не согласился с ним идти, да ещё и эта авария, пусть даже к тому времени они и так уже ехали к Джейку.
А он, Джейк, отстранился первым, удержав его руку на себе перед этим, словно лишь небольшой намек, но никак не обещания. А вампир в свою очередь, как и во всех своих делах, умел ждать и медленно подходить к конечной целью, которая вообще-то ещё не выразилась. Не то чтобы он желал страстно облапать человека во всех местах, нет, если бы он хотел этого, то уже сделал - Джейк и сам не сопротивлялся, даже гипноз не нужен - он скорее хотел, чтоб человек сделал это по собственной воле с ним. Или нет. Скорее, чтоб человек просто допускал такую мысль, а остальное успеется и приложится, Клауд никуда не торопится.
- Я жил у апачей. И они считали очень важным сторожить чужой сон. Я сплю днём, ты спишь ночью. Так что я посторожу твой сон. Ложись на кровать, это даже глупо - будешь спать на диване, я буду сидеть рядом, а на кровати кот. Я всё равно тебя туда перенесу, когда уснешь, ты ведь не заметишь. Так что выбирай сам, хочешь уснуть и проснуться в одном месте, или в разных.
Это упрямство казалось каким-то даже милым, но вовсе не понятным для вампира. Вообще-то, он только что позволял себя трогать и даже целовать, а теперь смущается из-за того, где спать, хотя в общем-то кровать большая.

- Я постараюсь похудеть, - пообещал вампир Джейку, очень серьезно на него глядя. Это он ещё у отца так научился шутить с серьезным и непроницаемым лицом. Правда, никто не понимал, что это шутка, но со временем становилось даже удобно. Все вроде знают твою привычку, и, если ты хочешь сказать действительно что-то серьезное, но переживаешь за реакцию, можешь смело говорить, а потом списать на: "Ну, я же пошутил, просто, как обычно с серьезным видом".
Клауд поднял, руки, дескать, конечно, я тебе не мешаю, вышел из ванны и зашел в комнату, где погасил свет, оставив один ночник, чтоб Джейки не споткнулся в темноте. Не хватало его ещё с пола соскребать. Клауд достал книгу, ту самую очередную о Форсайтах, и уселся с ней на диване. Ему-то вполне хватит и света, что льется из окна, он же вампир. Хотя это забавно: лежишь ты и спишь в темноте, а рядом кто-то читает.
А вампир хитро и коварно задумал, что, как только Джейк уснет, он тут же уляжется рядом: слишком уж сильно захотелось вернуть контакт. Как-то даже похолодало без него. Может, задремлет рядышком, кто знает. А стеречь сон... Да к черту индейцев с традициями: он их никогда не понимал.

- И тебе спокойной ночи, - Клауд перевернул страницу, хотя в общем-то так и не вчитался в то, что творилось в голове Ирэн. Он задумывался о том, что Джейк, может, и прав, что его собственная жизнь, то есть эта недожизнь, которой он живет, его время, это ничто, может, пора было прекращать жалеть себя? Кем он был раньше? Кровавым пассионарием, террористом, убийцей, но разве убил больше, чем убивает любая другая война? Может, пора было взять себя в руки, собраться, уехать в Италию, выучить язык, зажить тамошней жизнью, попытаться найти работу, заняться рыбалкой?
Может, стоило сделать что-то для своей страны? Привезти сюда те деньги, что он заработал, отдать на благотворительность в школы или детские дома, приюты для бездомных зверюшек. Может, просто подобрать бездомную зверюшку и привести в свой дом, накормить и оставить?
Или выучиться на врача, спасать людям жизни. Он же способен на многое, у него хорошая память, может вернуть все те жизни.
Клауд прислушался и к своему удивлению обнаружил, что дыхание человека стало медленным и глубоким, сердце билось равномерным спокойным ритмом, он не шевелился и глубоко спал, скованный своей же усталостью. Вампир плавно поднялся со своего кресла, чуть не уронив книгу, съехавшую с колен, оставил её на полочке и бесшумно оказался рядом с кроватью. Начал расстегивать пуговицы рубашки, но остановился на середине и замешкался, а потом так и лег, не раздеваясь, поближе к Джейку лицом к его спине, просунул руку ему под шею, а второй обнял за плечи.

- Мяу.
Ему снился сон, какой-то непривычный, без интриг и расследований. Ему снилось море, не холодное Ирландское море с его вечными прибоями, штормами, волнами и грозными скалами, ему снилось южное теплое море, такое соленое, что оно выталкивало тебе из воды, и ты захлебывался с непривычки. Ему снился не пляж на закате или ночью, где он часто проводил время, просто сидел или плавал, ему снился солнечный пляж и солнце, теплые согревающие, но не обжигающие лучи.
- Мяу!
Его выдергивали из того пляжа так резво, мираж рассеивался, оставляя после себя очень тяжелую со сна голову. Так всегда после того, как недоспишь положенные часов пять, продремав всего лишь пару.
- Мау!!! - кот нетерпеливо топтался по подушкам. Он начинал скучать, если находился дома не один, а ему не уделяли внимание. Тут самое главное было - пережить пять минут мяуканья над ухом и топтания по тебе, не открывая глаз, чтоб он не понял, что ты проснулся. Клауд стоически держался, но сонный и теплый Джейк его планы разрушил. Бруклин аж едва ли не замурчал после его пробуждения и заболтал вдвое громче и сильней.
Клауд же прикрылся одеялом и вытянул из-под него только лишь руку с удлиненными когтистыми пальцами и медленно показал ему выставленные указательный и средний пальцы.
- Я был на одеяле, - глухо сообщил он из-под него, а потом собрался с силами и резко сел, - ты бы оделся. И можешь занять душ первым.
Он всё таки уснул под утро, лежал рядом, грелся вспоминал то, чего вообще никогда не знал. Мозг так хорошо работал, что Клауд сам с собой обсудил политику, мировую экономику и прошедшие войны. Неплохие дебаты вышли в голове.