Его сильные пальцы обняли шею женщины. Охотнику сейчас ничего не стоило сильно сдавить, протыкая серебряными шипами холодное вампирское горло, и только смотреть, как кучка праха оседает на пол. Нет, не сразу конечно, сначала полный непонимания и боли взгляд, затем обречённость и искажённое муками лицо. Красивое лицо. Его большой палец погладил твёрдую скулу. Уолш представил, как эта белая щека трескается, обращаясь в пепел. Видны сначала мышцы, затем зубы, всё чернеет, истончаясь и обсыпаясь. Пальцы на горле вампирши сжались сильнее и серебряные шипы, угрожающе вмяли кожу.
«Ёщё чуть-чуть. Ну! Зачем церемониться? Потом подобрать наручники и прочь отсюда».
«Да не сейчас же, сука! Дьявол тебя подери! Я сказал позже!»
Странный мысленный диалог для здорового человека. Но хватка стала мягкой и замок ошейника тихо щёлкнул. Магул, недовольно ворча, перестал внушать охотнику.
«Эт нихрена себе – вампир-психоаналитик!» - лицо охотника чуть вытянулось, удивлённо глядя на женщину, - «Я её вытаскивал… да я только благодаря тебе смог сдриснуть отсюда, без ареста».
Охотник, стараясь не гоготнуть, снял с её шеи ошейник и тут же застегнул на своей шипами наружу. На Бога надейся, но… Он был бы уже давно мёртвым, не будь сообразительным. Слова вампирыши о мальчике и письме заставили Уолша посмотреть на врачей, что вертелись у стола с и проводили реанимацию. От удара ноги врача, по полу проскользили ключи, выпавшие из куртки пацана, и Берни уже двинулся в их сторону, что бы поднят, попутно роясь в сумке в поиске ключа от наручников.
- Ла, значит, - пальцы уже нашарили небольшой ключик.
Что ему до какого-то письма парня? Мало ли писем болтается по пацанячьим карманам. А ключи помогут  понять хоть что-то о парне, да и письмо пригодится. Только…
- Эй, ты! Из отдела, а ну стой! – парни, что отпустили их две минуты назад, резво рванули обратно. Вытащенный ключ от наручников выскользнул из пальцев охотника и, подскакивая по полу, отлетел к ключам мальчишки. Уолш проследил за ним взглядом, уставился на несущихся к ним бобби, смачно матюкнулся и сорвался в сторону выхода, толкая скованную вампиршу.
- Валим, детка, валим! С наручниками позже!
Ни на секунду не останавливаясь, Берни нёсся по коридору. Сумка, одним взмахом заброшенная на плечо, колотила мужчину по спине. Отшвырнув в сторону вышедшего из какой-то каморки официанта, он выбежал на улицу. Ему казалось или он вправду не слышал цокота каблуков Каланты? Но он надеялся, что она рядом. Зато он отчётливо слышал топот полицейских.
Задний двор был «глухой». Стоявшие вдалеке мусорки, были слишком далеко от стены, что бы можно было ими воспользоваться, а толкать, не было времени. Глухо матерясь, охотник подлетел к стене возле ворот и, сдёрнув сумку с плеча, с размаха закинул её, цепляя за трубу, которая крепила ворота к стене. Надеясь, что вампирша рядом, он оглянулся.
- Подсади, затем тебя втащу!
Его совершенно не волновало, что Ла женщина – она вампир, а они любому мужику фору дадут. Лишь бы додумалась как это сделать скованной наручниками.

Отредактировано Walsh (2015-04-04 17:20:03)

Она да, она была рядом, Уолш не ошибся, вампирша не отстала. Ни секунды не смущаясь, охотник оттолкнулся от спины вампирши ногой, подтянулся, держась за ремень сумки, и уже через мгновение был на скользкой от снега стене. Осталось втянуть вверх Ла. Уолш сдёрнул сумку с трубы и, держа за лямку, опустил вниз, ударяя ей женщину по спине.
-Садись и цепляйся.
Он прекрасно знал, что сумка выдержит и лошадь. Некупленная в магазине, а изобретённая Доком, она была изготовлена из альпинистских принадлежностей, легких и надёжных. И не раз выручала Уолша в трудных ситуациях. Док вообще гений, хоть и псих.
Внезапно нога соскользнула и Берн, словно гордый наездник резвого скакуна, оседлал забор. Если бы не осознание, что поймав его, по его яйцам пройдётся добрый десяток ног всего полицейского состава, то он бы обнял стену как родную, прижался бы к ней щекой и заскулил. Было больно. Очень. И затошнило. Уолш перегнулся в попытке сблевануть на вампиршу и передумал. Полицейские неслись к ним. Едва дыша, охотник рванул сумку вверх, и его не волновало там Каланта или нет, и свалился со стены по другую сторону от полицейских.

Уолш жалел, да, жалел, что первыми были расстегнуты не руки Каланты, а шея. Протянутая рука, на которую можно опереться, ему бы сейчас не помешала. Но в данный момент женщина больше напоминала гусеницу. Впрочем, он сам её напоминал, хоть руки его и были свободны. Ноги сжались, прижимая колени к животу, глаза выпучились, а рот беззвучно хватал воздух, который совершенно не желал поступать в лёгкие. Упав почти с трёхметровой стороны, Уолш здорово приложился о землю. Клинок впечатался в рёбра, словно пытался слиться с телом. Грудь разрывалась от боли, а лёгкие от нехватки воздуха, яйца по-прежнему отчётливо напоминали, что они есть и им не очень хорошо. Его, наконец, стошнило и только после этого он смог вдохнуть.
- Прости, детка. Я знаю, что неприличен до ужаса, - Берн не стеснялся, но почему-то испытал чувство, что нужно извиниться, мало кому будет приятен блюющий мужик, - Auribus tento lupum*…  - вытирая рот, охотник белозубо улыбнулся - настолько это двояко прозвучало, - ты откуда латынь знаешь?
Мёртвый язык не был коньком охотника, разбирался он в нём не сильно, но понять мог. Берни, держась рукой за рёбра, поднялся, осторожно вытянул из крепителей клинок и, оглянувшись на стену, присвистнул. Высота была внушительной. Внезапно поняв, что коль у него рёбра наверняка сломаны, что вполне могло быть - под пальцами горело, словно огнём и мерзко хрупало, то Ла со связанными-то руками, и шею могла себе свернуть. Он резко повернулся к вампирше.
-Ты цела? – Уолш внимательно оглядывал поднимающуюся на колени, вроде относительно целую, если не считать грязи и общей помятости, Каланту.
За стеной раздалась ругань патрульных и их пинки в ворота. Додуматься взять ключи от ворот или обойти здание им не составит труда, нужно было срочно убираться отсюда. Перекосившись лицом, охотник наклонился к женщине, зашипел от пронзившей грудь боли и попытался остриём меча открыть наручники на её руках. Ничего путного не вышло – слишком толстое, серебряное лезвие не желало входить в отверстие для ключа.
- Шпилька или булавка есть?

*держу волка за уши (латынь) - /нахожусь в безвыходном положении/